У израильских правозащитников возникли сомнения…

«Если можно Розенштейна, то почему нельзя Невзлина?» - спрашивают израильские правозащитники. И не могут найти ответа.

Верховный Суд Израиля окончательно отклонил апелляцию гражданина Израиля Зээва Розенштейна и принял однозначное решение об экстрадиции Розенштейна в США.

Вот такая удача обернулась американскому правосудию. Правоохранительные органы США обвиняют израильского гражданина в организации продажи на их территории наркотических таблеток «экстази». Три компаньона Розенштейна уже осуждены американским судом и дали показания против Розенштейна.

Чтобы понять, почему израильские власти решили выдать Розенштейна для суда в Америку, необходимо кратко остановиться на основных правовых нормах, которыми сегодня руководствуется Израиль.

В 1954 году там был принят закон, на основании которого допускалась выдача любого подозреваемого преступника государству, в котором было совершено преступление, независимо от времени совершённого преступления и времени получения подозреваемым израильского гражданства. Тогда этот закон соответствовал американским законам.

В 1978 году израильские «правые» Менахем Бегин и Эхуд Ульмерт (ныне - первый заместитель Шарона) содействовали принятию «Закона Бегина», согласно которому израильский гражданин не может быть выдан суду другого государства, кроме тех случаев, когда преступление совершено до получения израильского гражданства.

Но и в этом случае предусматривались два ограничения. Во-первых, экстрадиция могла осуществляться только в те европейские страны, которые выдают своих граждан (на момент принятия Закона большинство стран не выдавали преступников). Во-вторых, запрещалась экстрадиция в те страны, где заведомо не могло быть справедливого суда для лиц еврейской национальности из-за распространённого там и доказанного (Израилем) антисемитизма.

В результате этого Закона Израиль практически превратился в убежище для уголовников. В течение 20 лет были безуспешные попытки изменить Закон.

Изменения произошли тогда, когда серьезная опасность возникла для самого Израиля: в 90-е годы во время массовой эмиграции из бывшего СССР на Землю обетованную хлынул поток уголовников.

В 1998 году Израиль присоединился к Европейской Конвенции по возможности отбывания тюремного заключения в стране проживания. В связи с этим были внесены поправки в «Закон Бегина», которые облегчили выдачу граждан Израиля при условии прохождения тюремного заключения на Земле обетованной в случае их осуждения за границей.

Окончательное изменение закона об экстрадиции произошло в 1999 году в связи с бегством на родину гражданина Израиля Шейнбина, совершившего убийство на территории США. Новая формулировка фактически вернула положение дел к закону 1954 года, согласно которому выдавать израильских граждан можно во всех случаях.

Единственное отличие от Закона 1954 года состоит в том, что если израильтянин, совершивший преступление на чужой территории, в это время уже был гражданином Израиля, то после осуждения он должен будет проходить тюремное заключение на Земле обетованной. Но только в том случае, если Израиль в этом заинтересован.

Десятки граждан Израиля после изменения Закона были выданы правосудию других государств. Некоторые из них после осуждения проходят наказание на родине.

В случае Розенштейна правосудие пошло ещё дальше. Он имеет только одно гражданство – израильское. Во время совершения преступления на территории США он пребывал на земле обетованной. Однако, несмотря на это, по экстрадиции Розенштейна все же принято положительное решение.

И это – «всего лишь» за галлюциноген «экстази».

Что же касается критериев израильского правосудия, то оно считает особо опасными пять видов преступлений: участие в терроре (включая любые обвинения в причастности к убийству), отмывание денег, торговля людьми, торговля наркотиками, компьютерные преступления.

В связи со всем сказанным закономерно встает вопрос: если можно экстрадировать Розенштейна, то почему нельзя Невзлина?

По материалам Российской Генпрокуратуры, гражданин России и Израиля Леонид Невзлин обвиняется в самых тяжёлых преступлениях - в заказных убийствах и покушениях на убийства. Кроме этого, за ним тянется еще огромный шлейф по отмыванию нефтяных денег. К тому же Леонид Невзлин совершил эти преступления на территории России в то время, когда ещё не был гражданином Израиля.

То есть, Невзлин, согласно израильским законам, подлежит экстрадиции в Россию - без каких-либо предварительных условий. Разумеется, если Генпрокуратура России представляет убедительные доказательства для возбуждения уголовного дела.

В случае с Невзлиным даже нет никакой необходимости требовать отбывания наказания в Израиле. И судя по предъявленным ему обвинениям, у Израиля нет серьёзных причин для отказа в экстрадиции.

Защита Розенштейна пыталась утверждать, что в Америке не будет объективного, справедливого суда над их подзащитным. Но Верховный Суд Израиля категорически отверг и эти утверждения.

Если израильские правоохранительные органы считают, что в России не будет справедливого суда над Невзлиным из-за антисемитизма, то Россия обязана потребовать от Израиля высказать это обвинение прямо и с доказательствами.

На наш взгляд (израильских правозащитников – ред.), имеется существенное различие между просьбами об экстрадиции Розенштейна и Невзлина. Америка настойчиво повторяла и открыто требовала выдачи преступника, в том числе – через СМИ Израиля и США. А Генпрокуратура России требует экстрадиции как-то не очень настойчиво.

На это даже намекнул руководитель международного отдела Генпрокуратуры Израиля Гиль Леваров, отвечая на наш запрос по экстрадиции Невзлина. Он недвусмысленно заявил, что Россия, возможно, не довела до правоохранительных органов Израиля свою просьбу.

В свете этих утверждений Генпрокуратуры Израиля, на наш взгляд, Генпрокуратура России должна открыто разъяснить, соответствует ли действительности заявление Леварова и не ведёт ли Прокуратура России в случае с Невзлиным какую-то двойную игру. В чем у нас уже возникло подозрение.

Доктор Юлий Нудельман (Израиль)